Вчера в Центре русской науки и культуры, в рамках Фестиваля Искусств «Россия-Италия. Сквозь века» был организован творческий вечер русского писателя Захара Прилепина. Событие любопытное, которое я не могла пропустить.
Поначалу все развивалось по обычному сценарию: минут за 30 до начала зал стал потихоньку заполняться. Пришли представители издательства, публикующего книги Прилепина в Италии, сам писатель, о чем-то суетились сотрудники Центра, потом стала подтягиваться публика и в самом конце подошли приглашенные гости и известные персонажи, среди которых Петр и Мира Тодоровские. После обычных в таких ситуациях пожатий рук, улыбок, объятий, обмена визитками, совместных фото и видеосъемок, вечер наконец начался. Захар Прилепин сидел за столом, по центру, в окружении директора римского Дома Литературы Марии Иды Гаэта и основательницы газеты итальянских коммунистов Il Manifesto Лучаны Кастеллина. После небольшой вступительной речи директора Центра слово взяли окружавшие Захара синьоры, принявшись рассказывать про свои впечатления от (по порядку): России, русской литературы, книг Прилепина.
Первым предвестником того, что вечер сложится странно, стала переводчица, молодая робкая девушка, споткнувшаяся на первой же фразе с итальянского на русский. Едва начав переводить, она запнулась, попросила вновь повторить, стала заикаться. Публика, чтоб помочь ей выйти из штопора, доброжелательно засмеялась, и тут же было решено, что она будет переводить на русский только для Захара, а в зале и так все понимают по-итальянски.
Итальянские гостьи вечера продолжали свои монологи. Было интересно, но немножко занудно и смешно от того, как они ошибались в произношении названий русских городов и произведений Прилепина. Захар, казалось, скучал. Он сидел, скрестив руки, с непроницаемым лицом и лишь слегка качал головой в такт словам переводчицы, шептавшей ему на ухо.
Неожиданно, когда все в ожидании слов самого Захара были убаюканы итальянскими рассказами, сзади меня прогремел мужской голос: "Хватит уже муру всякую пороть, я пришел тут не вас слушать, а писателя Прилепского." На мгновение в зале воцарилась тишина и все уставились на нарушителя порядка. Я повернула голову. Это был краснолицый мужчина с бородой и в футболке, широко улыбавшийся, вальяжно рассевшись на стуле. От него разило спиртным и сигаретами. На мгновение мне показалось, что я вернулась в Россию. Здесь в Риме я таких персонажей еще никогда не видела.
После этого вечер неожиданно накренился и стал развиваться не по сценарию. Все вдруг занервничали. Писатель взял микрофон и сказал, что его зовут Прилепин, а не Прилепский. Переводчица снова была в замешательстве. Ей стали помогать с переводом одна дама из зала и директорша Дома Литературы. Директор Центра побагровел и сказал, как-то не очень вежливо, чтобы гости заканчивали свои длинные монологи и дали наконец слово писателю. Публика сидела, притихнув и в недоумении. И только невоспитанный зритель время от времени вставал и говорил, что у него какой-то вопрос. Все на него тут же шикали и просили подождать. В итоге, после третьей попытки, нарушитель встал и вышел из зала, слегка пошатываясь и так и не задав своего вопроса. Но вечер безнадежно вышел из-под контроля. Прилепину хотелось рассказать о своих книгах, приглашенным гостям – об их путешествии по БАМ, итальянской публике узнать, почему русские так не любят Горбачева. Вечер принял форму гротеска…
Но на самом деле все это совсем неважно. На самом деле Прилепин и его произведения мне интересны, и я понимаю его, его ностальгию, его боль за развалившуюся Россию, "провинциальную" как он ее называет, потому что мы с ним ровесники, родились в один год, во времена, когда нас учили, что СССР был лучшей страной в мире, когда все народы были дружны, и не было никакой вражды между Россией и Грузией или Россией и Украиной. Когда нас учили, что мы окружены капиталистами, и мы переживали за бедных детей, которых угораздило родиться в США. Потом в 1985 году наше поколение пережило то, что вошло в историю как "начало перестройки". Но в принципе для нас перестройка не стала чем-то болезненным, как это было для наших родителей, и наше поколение вошло в новый век без особых проблем и ностальгий. Так нам казалось.
Но вот, по прошествии 20 лет, мы вдруг стали ощущать какое-то двойственное чувство. С одной стороны, горечь от созерцания умирающей страны, которую продолжают разбазаривать. С другой стороны, желание видеть все же и что-то положительное, или хотя бы найти что-то положительное в том, что происходит сейчас в России. Поколение тех, кто родился лет через 10 после нас уже не чувствуют этой раздвоенности, им все кажется нормальным, как будто так и должно быть. А мы ее чувcтвуем.
Захар - это один из моих русских мальчишек-ровесников, с которыми я когда-то росла и училась вместе, а потом потеряла из виду, переехав в Италию. И вдруг, в лице Захара, я увидела этих мальчишек, которые уже стали взрослыми мужчинами. Как они жили все эти годы? Я ведь совсем ничего о них не знаю. Кто-то сделал карьеру, кто-то родил детей, кто-то прошел войну... Об этом пишет Захар Прилепин, и поэтому он и его книги, которые я обязательно прочитаю, мне интересны.
